В темной-темной стране. В темном-темном городе. В темном-темном доме. Есть темная-темная комната. Шагая по коридорам Малого Дворца, еще на подходе к обеденной можно понять в каком составе инферналы присутствуют на очередном приеме пищи. Коль в зале шумно и говорливо, то Хершоу снова остался у себя. В его присутствии разговоры тоже идут, и смех слышится, но натянутый, вымученный. Вежливый. Жене от них физически плохо и тошно, они, а не инферн, отбивают аппетит, напоминаниями о тех днях, когда в ее присутствии все было натянуто до звона. Женя хотела бы шикнуть, цокнуть языком, привлечь к себе внимание и посмотреть многозначительно, да только... перед ней не надменные слуги или снобы-гриши. Перед ней такие же как и она и Хершоу и кто угодно - покусанный войной.
- Выбрались ли мы из нее победителями? - спрашивает Женя и ответа не получает. Потери слишком велики, как в общем, так и в частном.

Женя среди прочих обязанностей взяла на себя еще одну - проследить. Чтобы Хершоу был накормлен, чтобы Накошка была поглажена, чтобы Малый Дворец, недавно восстановленный общими силами, не стал жертвой потерянного контроля. Возможно ли последнее? Сафин верит что да, хотя бы пока она, не стучась, открывает тяжелую дверь и позволяет увязшей в дыму и гари комнате проглотить себя.

- Я принесла тебе обед. - Девушка откладывает вопросы парня на потом. - Здорово, что Николай не поддерживает идею питания как у простолюдинов. Без царских изысков, конечно, но вкусно и плотно. Никакого ворчащего желудка на десерт. Булочки свежие.
Женя разламывает одну и делает глубокий вдох, выпечка пахнет молоком и чуть-чуть маслом. Одну часть протягивает Хершоу, от второй откусывает  небольшой кусочек. Помимо обеда можно найти и блюдце с вкусняшкой для Накошки, к которой та уже норовит примериться, запрыгнув на стол. Женя кошачью подругу не сгоняет, тут ее царство и можно все.

- Больная тема? - предлагает иной вариант Сафин, усаживаясь рядом. На костлявое плечо удобно уместить подбородок. совсем рядом к щеке. Чуть подайся вперед и коснешься губами. У самой Жени много вопросов про каньон, но задать их особо некому. В общих  чертах - да, на конкретику сил хватает не у всех. Но интерес Хершоу ее тревожит. Почему он задает вопросы о нем? Разве не хочет оставить в прошлом и двигаться дальше? Им надо идти дальше. - Он умирает. - В ее ответе абстрактности больше обычного. Но она не знает, какие еще слова подобрать. Стоит, наверное, перевести тему. - Хэршоу... - зовет Женя звоном стекла. Маленькая колба вкладывается в тонкие пальцы, еще недавно сжимавшие кремень. - Хочешь?

Она малодушно надеется, что он скажет "да". Потому что она сама - хочет. И желание это ее тоже тревожит.