Раньше она просыпалась, когда лучи солнца на рассвете касались ласково её лица, рисуя на нём тени ветвей и листьев леса Брокилон.
— Elaine ma`idin, — Мильва потягивалась, щурилась, подмигивала духобабам весело.
Но уже несколько недель просыпалась она от другого: от непреодолимого желания блевать. Тошнота к горлу подкатывала постепенно, но женщина уж знает, что ждать нечего — в кусты бежать, да побыстрее надо, пока попону не испачкала. И постараться никого не разбудить.
Хотя, вообще-то, Мильва уже сильно сомневалась, что кто-то из её новых друзей удумает дурацкие вопросы задавать, с какого переляку её постоянно выворачивает. Мужики!
Не учены своей башкой соображать, что если с бабой трахаться, она ребёнка понесёт. Сама на Выжигах была ничем не лучше, со страху думать разучилась напрочь! И уж подавно, если сами к «делу» отношения не имели. Чего ради им дёргаться? Их-то никто не обрюхатит. И даже лучше, что они не замечали ничего, а то и попросту блевали рядом после каких-нибудь грибов, по тупости непроходимой лютиковой принятыми за съедобные. И с голодухи: невыносимо жрать хотелось. Ясен пень, Мильва охотилась, но если ничего не попадалось — ели, что найдут. Но, вообще-то, недурно держались — даже поэт, которого соплёй перешибёшь, казалось. Женщина думала, назад с ним повернёт, но Лютик поворачивать не собирался.
А Коршун всё гадала, как скоро придёт день, когда она не сможет свою задницу в седло втащить.
И на что она, дура такая, надеялась? Ждала как будто, что ребёнок сам исчезнет — что не придётся убивать его? — да так же незаметно лучше, как в ней появился. Мильва сплюнула на землю, встряхнула головой и прикрыла глаза, подставляя лицо предрассветному ветру.
Она устала проклинать себя.

Заправив выбившуюся из причёски прядь, женщина поднялась на ноги: прежде бы за мгновение вскочила бесшумно, но теперь тело словно не слушалось. Мильва думала, слабость долго её не возьмёт: ведь не дворянка малахольная! А на родильном ложе, видно, все равны.
Лучше бы думала, надо ли ноги раздвигать: мало ей было забот, так ещё завела! Так и с ума сойти недолго: лучница зажмурилась, прочь отгоняя эти мысли.

Похоже, стало легче: можно возвращаться. Сейчас все проснутся, кто-то сморозит что-нибудь смешное — и Мильва снова отвлечётся и развеселится даже. Как будто ничего не пожирает её изнутри — и кому только в дурью башку взбрело назвать вот это интересным положением? Он с дуба рухнул — что в нём интересного, сколько раз тебя вывернет следующим утром? Сраная интрига — кто это слово при ней произнёс, поэт? Какая, к чёрту, разница: все четверо иной раз такие речи задвигали, что девка из деревни слова вставить не могла: не понимала нахрен ничего.
Уже почти не злилась даже: учёные достались спутники, да и высокородные почти все, обосраться можно.
Даже вомпер-то не простой, а высший! Правда, насколько Мильва понимала, это значило другое.
Что он охотнее остальных перегрызёт им глотки и кровь высосет.

И вот же Регис, лёгок на помине! Да, с «добрым утром» он погорячился явно. Женщина кивнула, нервно накручивая прядь волос на пальцы.
Вампир погорячился — это было бы даже смешно, когда бы Мильва и Кагыр не переглядывались по утрам с опаской, да свои шеи не щупали, уже почти надеясь обнаружить там следы клыков. Почему надеясь? Да потому что, ёжкин свет, тогда бы с ним всё ясно было. Вообще-то Регис, вроде, неплохой мужик, похоже, но Мильве всё равно как-то не по себе: наслушалась такого про вампиров, что и сдуреть от ужаса недолго. Может, болтали попусту, да только ей откуда знать? Вон, нильфгаардец, вроде бы, и образованный, а тоже Региса побаивается. Не забывая добавлять, что он не нильфгаардец никакой, а Кагыр Маур Дыффин аэп Кеаллах — даже она уже это нелепое имя запомнила.
— Да уж поди не потеряюсь, — Мильве неловко думать, будто вомпер специально хочет её заманить куда-то: когда они впервые встретились и наклюкались у него в землянке до состояния дров, Регис мог их хоть целиком сожрать спокойно — никто бы слова против не сказал. — Ладно, — после недолгих раздумий согласилась женщина, — Пошли, пока все дрыхнут, — Мильва прищурилась — как будто целилась из лука.
— Только недолго, Регис, а то хватятся. Ведьм опять разозлится, — она не пыталась ему угрожать, но решила, что лучше напомнить.
Совсем не хочется бездарно сдохнуть под кустом.