Умирать не больно.

Темнота мягко и неспешно окутывает сознание, даруя столь долгожданный покой и умиротворение, каждая мышца в измученном теле расслабляется, а после в каждую клеточку организма приходит легкость. С губ срывается последний тихий выдох, граничащий с облегченным стоном. Сабрина улыбается, не отводя затуманенного слезами взгляда от окружающих ее родных лиц. Всё правильно. Ведьма не боялась и не сожалела о сделанных ранее выборах, потому что знала, что снова и снова поступала бы точно также. Просто не могла иначе. Да, она натворила немало дел с того момента, как расписалась в книге Зверя, и винить в этом могла только себя, а не Люцифера или даже Лилит, которая виртуозно ей манипулировала. Но все же, хотя бы в глубине души могла признаться себе, что никто не заставил бы ее поступать против своей воли, ведь у нее всегда и на все было свое мнение, которое ведьма считала единственно верным. Гораздо проще было бы обвинить во всем отца, строя из себя невинную жертву. Только отрицать бессмысленно, от палача в ней было гораздо больше. Она без жалости и без промедления выносила карательный приговор тем, кто его заслуживает.

Возможно, кто-то мог бы посчитать, что она слишком быстро сдалась своей судьбе, опустила руки и перестала бороться, искать способы избежать предначертанного. И когда-то Спеллман незамедлительно вступила бы в спор с этим человеком, упрямо настаивая на своем.. но это была та, другая Сабрина. Еще совсем юная, несколько наивная и слепо верящая в непогрешимые образы отца и матери, преисполненная юношеским максимализмом. Если все, что она пережила, чему-то и научило ведьму, так это тому, что рано или поздно за все приходится платить. И если цена за спасение всех близких ей людей - это ее жизнь, она готова ее заплатить.

К сожалению, никто не предупредил, что ведьмы не умирают навсегда и по-настоящему. И что возрождаться просто пиздец как больно.

Сабрине казалось, что ее тело одновременно сжигают на костре и растягивают на дыбе. Хотелось кричать, вот только из горла не вырывалось ни единого звука. Воздух в легких заканчивался, но сознания она не теряла, потеряв счет времени в этих поистине адских муках. А потом все резко прекратилось. И она снова буквально купалась в темноте и в невесомости, не ощущая своего тела.

Не так она себе представляла загробную жизнь. А ведь она в прямом смысле правила Адом еще буквально полгода назад. Иронично. Впрочем, не самое худшее, что ее могло бы ждать. Мстительный и мелочный Люцифер мог обречь ее душу на вечные и самые изощренные страдания.

Ведьма пытается пошевелить рукой или ногой, но тело словно ватное, не слушается. Сколько прошло времени с того момента, как боль прекратилась, сказать трудно. Может быть час, а может быть и пару столетий. Вокруг нее ничего не меняется. Сабрине кажется, что она плывет на волнах и это так легко представить сейчас. Что у нее над головой не бесконечная темнота, а прекрасное звездное небо с миллиардами ярких точек, которые складываются в известные ей созвездия, которые Зельда когда-то заставила ее выучить, потому что свойства некоторых зелий зависят от того, под какой звездой они были приготовлены. 

Сабрина как раз развлекала себя тем, что вспоминала рецепт зелья от бессонницы, когда все вокруг резко изменилось. Вместе с контролем над телом вернулась и ослепляющая боль, словно каждую косточку в ее скелете ломали маленькими молоточками. Она выгнулась дугой, громко закричав, а в следующее же мгновение мешком падает на землю. Ей требуется некоторое время, чтобы болезненные ощущения в ее теле стали хотя бы терпимыми, а глаза привыкли к ослепительному солнцу. Медленно, стараясь не делать резких движений, она сначала садится и оглядывается, а после поднимается на ноги, не узнавая окружающую местность. Шестое чувство подсказывает, что занесло ее очень далеко от Гриндейла. Ведьма не знает, сколько прошло времени с момента ее смерти, поэтому решает не беспокоить тетушек лишний раз. Не понимая, что с ней только что произошло, ей не хочется зря обнадеживать их. А что, если это очередная издевка ее отца?

В Лос-Анжелесе она быстро освоилась и через какое-то время осознала, что ее силы лишь усилились после смерти. Да и само тело как-то неуловимо изменилось. Сабрина, наконец-то, почувствовала вкус долгожданной свободы и вседозволенности. Она получила практически безграничную магию, а ее контракт с Темным повелителем после смерти был аннулирован. Теперь он не имеет над ней никакой власти, поэтому и желания возвращаться в родной город у Спеллман не было. В конце концов, как ведьма думала, она приносит лишь беды своей семье и без нее им будет гораздо лучше. Ее уже успели оплакать, и бередить старые раны не хотелось.

В городе ангелов было гораздо интереснее.

Вот только, для начала было бы неплохо разобраться с самозванцем, который посмел называть себя именем ее отца. И пускай Сабрина, в лучшем случае, терпела присутствие Люцифера, никто не имеет право притворяться тем, кем не является. Но надо отдать должное, клуб был охренительным, она пару раз приходила сюда ночью, чтобы не только разведать обстановку, но и немного повеселиться.

Но сегодня свидетели ей ни к чему. Поэтому Сабрина шепчет короткое заклинание на латыни, когда дверь за ее спиной закрывается, запечатывая ее с "Люцифером" внутри. Потом неторопливо проходит за барную стойку и выбирает бутылку лучшего виски, попутно разбивая пару бутылок похуже, привлекая внимание хозяина заведения. Ей еще не доводилось лично с ним встречаться, но ходили слухи, что он полностью соответствует определению "светоносный". Становится все любопытнее. Не утруждая себя поисками стаканов, делает щедрый глоток виски, не чувствуя опьянения. После "смерти" ей нужно было гораздо больше алкоголя, чтобы хотя бы почувствовать легкий эффект. Запрыгивает на барную стойку, одергивая короткую юбку, обтягивающую бедра. Делает еще один глоток в ожидании, невольно отмечая хороший вкус владельца клуба. Виски был бесспорно хорош. Сабрина надеялась, что и "Люцифер" ее не разочарует.